АЛЕКСЕЙ ЕЛИСЕЕВ

Распространенные ответчиком сведения о том, что «Ячейки, в которых были обнаружены денежные средства, согласно заключенным депозитным договорам принадлежали … Елисееву Алексею Александровичу …» являются недостоверными, поскольку:

(а) в арендованных мною у ОАО «АзияУниверсалБанк» депозитных ячейках за №№ 102, 176 и 307 хранился мой адвокатский архив, а не денежные средства. В период с 2002 г. по 2009 г. у меня была собственная юридическая практика (лицензия Министерства юстиции Кыргызской Республики на право занятия адвокатской деятельностью от 30 августа 2002 года № 00813). С переходом в конце 2009 года на государственную службу я приостановил эту деятельность.  Соответственно, за время ее осуществления у меня возник архив документов по правовой помощи, оказанной клиентам. Наиболее важную документацию я, естественно, хранил в банке, полагая, что банковское учреждение является безопасным от проникновения посторонних лиц. Других ячеек в банках Кыргызстана у меня не имеется;

(б) для того, чтобы обнаружить что-либо в банковской депозитной ячейке ее необходимо открыть. А чтобы узнать информацию о владельце ячейки ее нужно получить. Однако, в соответствии со ст.4 Закона Кыргызской Республики «О банковской тайне» от 23 июля 2002 года № 122 сведения о клиенте банка, о совершенных им операциях, а также любые другие сведения, которые были доверены или стали известны банку в процессе отношений между банком и клиентом, считается банковской тайной. Соответственно, предоставление указанных сведений следственным органам и другим лицам, а также получение доступа к содержимому банковских ячеек допускалось только на основании судебного акта, вынесенного в соответствии с процессуальным законодательством Кыргызской Республики (п.1 ст.10 Закона «О банковской тайне»).

Исходя из того, что, как было показано выше, правомерных процессуальных действий по уголовному преследованию на территории Кыргызской Республики в настоящее время совершить невозможно, а в отношении меня для таких действий вообще отсутствовало какое-либо основание, то получить законный судебный акт о доступе к моей банковской информации  и содержимому моих депозитных банковских ячеек не представлялось возможным;

(в) в соответствии с ч.4 ст.17 Закона Кыргызской Республики «Об адвокатской деятельности» от 21 октября 1999 года № 114 истребование, изъятие, осмотр, проверка, копирование документов, связанных с юридической помощью допускается лишь с согласия клиента, или привлечения адвоката в качестве обвиняемого.  Согласно ч.2 ст.16 Закона Кыргызской Республики «Об адвокатской деятельности» уголовное дело в отношении адвоката в связи с его профессиональной деятельностью может быть возбуждено только генеральным прокурором или его заместителем.

Очевидно, что мои клиенты не давали согласия на изъятие, осмотр и проверку документов, находящихся в моих банковских ячейках. Генеральный прокурор не возбуждал в отношении меня уголовное дело с предъявлением обвинения в связи с моей профессиональной деятельностью. Как заявил сам ответчик, уголовное дело, якобы, возбуждено прокуратурой г.Бишкек, а не Генеральной прокуратурой. При этом, как было пояснено ранее, никакого уголовного дела на самом деле не было. Следовательно, правомерного вскрытия моих банковских ячеек на самом деле не было, и никто на законных основаниях не может говорить об их содержимом.

2. Являются ложными измышления ответчика о том, что «Таким образом, в ходе производства обыска обнаружены денежные средства в особо крупном размере и имеются основания полагать, что обнаруженные денежные средства … А.Елисеевым … были получены в результате совершения незаконных операций с денежными средствами, приобретенными преступным путем, которые в последующем были помещены в депозитные ячейки, для дальнейшего придания правомерного вида владению, пользованию денежными средствами и сокрытия подлинного источника происхождения денежных средств.», в связи с тем, что:

(а) как было указано выше, в ходе производства обыска не были обнаружены денежные средства в особо крупном размере, принадлежащие А. Елисееву, так как не было законного обыска, а в моих банковских ячейках вообще отсутствовали какие-либо денежные средства;

(б) у меня не было какой-либо необходимости придавать правомерный вид владению и пользованию своими денежными средствами и скрывать подлинный источник к их происхождения, поскольку все мои доходы являются законными. Эти доходы были своевременно мною задекларированы с уплатой предусмотренного законодательством подоходного налога (копии деклараций прилагаются). Их подлинными источниками являются: заработная плата, гонорары и вознаграждения, пенсия по инвалидности (я являюсь инвалидом 2-ой группы по зрению), дивиденды, а также доход от продажи имущества. Официально задекларированное мною на последнюю отчетную дату имущество и доходы составляют 112 095 000,00 сом. При этом большая часть моего дохода возникла до 2008 года, то есть в период, когда я не имел никакого отношения к государственной службе и Фонду развития, а занимался адвокатской предпринимательской деятельностью;

(в)  в соответствии с п.7 ст.15 Конституции Кыргызской Республики каждый считается невиновным в совершении преступления, пока его виновность не будет признана вступившим в законную силу приговором суда. Поскольку вступившего в законную силу приговора суда о совершении мною незаконных операций с денежными средствами, а также преступного деяния по их приобретению не существует, то заявлять об этом не законно;

(г) В силу п.2 ст.916 ГК Кыргызской Республики при хранении ценностей в индивидуальном банковском сейфе банк обеспечивает клиенту возможность помещения ценностей в сейф и изъятия их из сейфа вне чего-либо контроля, в том числе и контроля со стороны банка. Таким образом, банк не имеет вообще никакой информации о содержимом банковского индивидуального сейфа (ячейки). Исходя из этого,  невозможно придать правомерный вид денежным средствам путем помещения их в банковские депозитные ячейки (индивидуальный банковский сейф), поскольку хранение ценностей в такой ячейке ничем не отличается от их тайного содержания дома или другом месте (за исключением банковской охраны самого помещения, где находятся сейфы).