Распоряжением Правительства Кыргызской Республики от 13 марта 2008 года за № 88-р в целях оптимизации государственного участия в проекте «Кумтор», а также для разрешения споров и конфликтов с канадскими инвесторами была создана Межведомственная комиссия, в состав которой в качестве специалистов вошли и мы. На нас возлагалась вся аналитическая, экспертная и переговорная работа, результатом которой стало заключение в 2009 году Соглашения о Новых условиях по проекту «Кумтор» и ряда других проектных соглашений. А по вступлению в силу указанных договоренностей мы оказались вовлеченными в их реализацию, обеспечивая закрепленные соглашениями права и интересы Кыргызстана, а также добиваясь достижения поставленных перед проектом целей и результатов.
Понятно, что после событий апреля 2010 года мы приостановили свою профессиональную деятельность по представлению государственных интересов в этом проекте. К сожалению, на этот период времени были подготовлены к реализации достаточно важные корпоративные процедуры и мероприятия, которые, будучи очередным этапом развития достигнутых в 2009 году договорённостей, существенно улучшили бы позиции Кыргызстана в проекте «Кумтор». Более того, уже находившаяся в процессе исполнения программа могла бы вывести наше государство на совершенно иные роли в мировом золотодобывающем бизнесе.
Воспользовавшись нашим отстранением от данного вопроса, канадский менеджмент предпочел скрыть от новых представителей государства начатую модернизацию компании, поспешно свернув все проводившиеся и запланированные изменения. Мы же, оказавшись связанными обязательствами по сохранению государственной тайны и внутрикорпоративных конфиденциальных сведений, не имели возможности публично довести наши наработки до сведения ответственных должностных лиц.
Конечно, мы рассчитывали, что детально разработанные проектные соглашения от 2009 года сами по себе позволят продолжить движение в намеченном направлении. Однако, по ряду объективных и субъективных причин введенные в этот бюджетообразующий проект фундаментальные основы и принципы вообще перестали учитываться при его реализации. Результатом этого стали вполне справедливая разочарованность и неудовлетворенность нашего общества деятельностью крупнейшего в стране, но все же вполне ординарного с точки зрения управленческих механизмов предприятия.
В такой ситуации мы посчитали себя обязанными обратить внимание общественности и уполномоченных государственных органов на некоторые базовые аспекты проектной документации по Кумтору, которые в настоящее время просто не принимаются во внимание при осуществлении государственной политики в данном направлении.
Основной проблематикой проекта «Кумтор» с первых дней его реализации в 1992 году стало построение системы управления им исключительно на принципах «ручного режима», что подразумевало постоянное вмешательство в его деятельность государственных чиновников и функционеров от канадского инвестора. Такой подход зачастую приводил как к недостаточно динамичному развитию проекта, так и неэффективности финансовых потоков, которые зачастую перераспределялись в пользу тех или иных групп, компаний или лиц. В свою очередь это провоцировало принятие непрозрачных и малопонятных управленческих решений, служивших отличной питательной средой для перманентных скандалов вокруг проекта.
Невозможно перечислить все множество нестандартных и подозрительных обстоятельств, которые были вскрыты при изучении истории проекта. Одним из показательных примеров может служить ситуация с так называемой долей Кыргызстана в Кумторе. Общеизвестно, что по первоначальному Соглашению 1992 года участие нашего государства в проекте составляла без малого 67%. Но привело это практически к нулевым бюджетным поступлениям от доли государственной собственности.
Нашим миноритарным партнером в проекте выступила канадская урановая компания «Камеко», которая при владении всего 33% акций оказалась уполномоченной самостоятельно управлять производством и финансами Кумтора. Таким образом, была создана возможность внесистемного вмешательства менеджмента канадского инвестора в хозяйственную и производственную деятельность компании. Для обеспечения лояльности ответственных государственных чиновников им время от времени также позволялось принимать участие в некоторых финансовых операциях рудника.
Результатом такого «ручного управления» стало то, что стоимость первичных капитальных вложений в строительство рудника, золотоизвлекающей фабрики, инженерной и жилой инфраструктуры с первоначально определенной в ТЭО суммы 252 млн долларов, неожиданно увеличилась до 456 миллионов. Заложенный в проект принцип формального большинства государства в долевом участии при реальном управлении компанией со стороны только канадского менеджмента позволял завышать операционные расходы на эксплуатацию без каких-либо ограничений. Ситуация доходила просто до абсурда, когда, к примеру, из-за океана завозили ветошь для протирки или буровую глину.
Не смогла исправить положение Кыргызстана в проекте и вполне прогрессивная процедура его реструктуризации. В 2004 году Кумтор был объединён с некоторыми менее значимыми месторождениями и проявлениями в других государствах, на базе которых возникла новая публичная компания «Центерра Голд» с оборотом ее акций на фондовой бирже Торонто. Неудивительно, что инициировавшее реструктуризацию Камеко получила все ее преимущества, увеличив долю своего участия в проекте с 33 до 52,6 процента и существенно снизив страновые, операционные и другие риски. Одновременно, за счет нескольких манипуляций распределение акций для Кыргызстана вначале оказалось на уровне 33%, а затем в течение нескольких месяцев сократилось до 15,6 процента. При этом кыргызские активы Центерры в запасах и ресурсах составляли не менее 70%. Более того, по соглашениям 2003 года нашему государству запрещалось распоряжаться даже тем минимальным пактом акций, который достался ему при реструктуризации.
Обвинять канадского инвестора в этой ситуации, по меньшей мере, глупо. Камеко разработала программу по максимизации своей доходности от выхода из золотого бизнеса, которой следовала в строгом соответствии с действующим законодательством и корпоративной этикой. А вот действия наших чиновников, допустивших реструктуризацию на описанных условиях, назвать адекватными просто невозможно.
К сожалению, вся последующая переговорная работа представителей государства по проекту «Кумтор» была направлена на исправление допущенных ранее ошибок и злоупотреблений. В состав публичных акционеров Центерры вошло огромное количество независимых частных инвесторов, которые вообще не имели какого-либо отношения к истории этого актива. Соответственно, любое ущемление их прав могло грозить нашему государству целым рядом самых неблагоприятных последствий. При этом компания «Камеко» имела очень жесткие договорные права, которые были ей бездумно предоставлены нашими правительственными чиновниками. К примеру, еще в договорах от 1991 года Кыргызстан без какого-либо на то основания отказался от своего иммунитета по любым искам канадского инвестора. То есть нашу страну по желанию канадцев могли судить любые международные и иностранные суды и арбитражи, имеющие советующую юрисдикцию. Имелись также геологические и производственные проблемы, которые не позволяли допустить даже временную остановку работ на руднике.
В результате кропотливой работы нескольких правительственных переговорных команд, которые на протяжении 2006-2007 годов пытались восстановить государственные интересы в этом бюджетообразующем проекте, выкристаллизовывались новые подходы к договорному регулированию деятельности золотодобывающей компании. Безусловно, наработки этого периода стали прочным фундаментом и для нашей деятельности.
Продолжая переговорные процедуры, мы попытались не просто улучшить количественные показатели налоговых отчислений Кумтора и увеличить государственную долю в капитале Центерры. Наша группа поставила перед собой задачу изменить сами принципы управления проектом, переместив акцент с административного давления и вмешательства на сугубо экономические и корпоративные механизмы.
Кроме того, стало совершенно очевидным, что в силу истории взаимоотношений деятельность канадского инвестора на территории Кыргызстана должна быть завершена. Этому не противилась и сама компания «Камеко», которая уже давно объявила о своих намерениях выйти из непрофильного для нее золотого бизнеса. Таким образом, заключенное в апреле 2009 года Соглашение о новых условиях по проекту «Кумтор» стало, помимо всего прочего, основным документом по передаче фактического контроля над Центеррой от канадского инвестора к кыргызскому государству.
Необходимо признать, что Камеко четко выполнила условия договоренностей, передав в декабре 2009 года согласованный пакет акций Центерры в собственность Правительства и реализовав оставшиеся акции небольшими пакетами на открытом рынке. С этого момента Кыргызстан стал крупнейшим акционером Центерры, имеющим все полномочия и права полностью контролировать и управлять ее деятельностью. В отличие от нашего законодательства канадские корпоративные нормы предусматривают процедуры, следуя которым единственный мажоритарный акционер публичной компании, обладающий пакетом акций в размере более 30 процентов, имеет возможность посредством специальных юридических механизмов получить большинство в Совете директоров и, соответственно, сформировать исполнительный менеджмент.
Используя данные полномочия, наше государство должно было сформировать большинство в наблюдательных и исполнительных органах Центерры еще в первом полугодии 2010 года. Для этих целей нами были привлечены ведущие международные и канадские адвокаты и консультанты, которые разработали специальную программу, соответствующую всем требованиям законодательства и правилам биржи Торонто. На очередном годовом собрании акционеров менеджмент, оставшийся в наследство от Камеко, должен был быть смещен, а на ключевые посты в Центерре предусматривалось назначить представителей Кыргызстана. Однако, в апреле 2010 года нас в спешном порядке отстранили от данной работы, а канадские управленцы предпочли скрыть инициированные нами корпоративные мероприятия.
С тех пор Центерра оказалась под полным контролем нанятых менеджеров, которые, не имея существенных акционерных прав на нее, тем не менее, используют компанию в своих интересах, ограничиваясь лишь подачками в пользу основного владельца. А наше государство вновь скатилось к роли просителя, выклянчивая или вымогая что то из финансовых потоков от своего же предприятия.
Логичным продолжением данной ситуации стала текущая политическая борьба за национализацию своей же собственности, которая явно провоцируется самими канадцами, устраивающими технологические простои и другие производственные проблемы на руднике. Не менее странными выглядят и возражения против такой национализации, когда компания со значительным государственным участием называется сторонним иностранным инвестором, с которым необходимо проводить какие-то новые переговоры.
Одним словом, развернувшаяся в настоящее время полемика вокруг проекта «Кумтор» и компании «Центерра» показывает, что очень малое число участвующих в ней лиц изучали сами проектные соглашения. По этой причине весь заложенный потенциал проекта, так и не используется. Очевидно, что направление усилий на стратегическое планирование деятельности Центерры и увеличение влияния Кыргызской Республики в ее управлении, смогут стать надежным основанием для перехода этой компании в разряд локомотива национальной экономики на очень отдаленное будущее, даже после исчерпания запасов самого месторождения «Кумтор».
Капар Курманалиев
Алексей Елисеев
АЛЕКСЕЙ ЕЛИСЕЕВ 
Добавить комментарий